Вернемся
теперь к Бильбо и гномам. Они дежурили по
очереди всю ночь до утра, однако не заметили и не услышали
ничего подозрительного. Но днем гуще прежнего стали собираться
птицы. Они летели стаями с юга, а воронье, издавна жившее в
окрестностях Горы, кружило над ней и не переставая кричало.
- Происходит что-то странное, - сказал Торин. - Время
осенних перелетов уже прошло, да и птицы все местные - скворцы,
зяблики. А там вдали я вижу стервятников, питающихся
мертвечиной, они словно ждут битвы. Бильбо вдруг протянул руку.
- Смотрите, старый дрозд вернулся! Значит, он спасся,
когда Смог расплющил наш склон. Но улитки вряд ли уцелели. И в
самом деле, дрозд подлетел к ним, уселся на камень, забил
крылышками и застрекотал. Потом склонил голову набок и
прислушался, потом снова застрекотал и снова склонил голову
набок.
- По-моему, он что-то пытается нам сказать, - предположил
Балин, - но я не могу разобрать - что. Дрозды тараторят
чересчур быстро и непонятно. А ты разбираешь, что он говорит,
Бэггинс? - Н-не все, - ответил Бильбо, который не понял ровно
ничего. - По-моему, старичок очень взволнован. - Что бы ему
быть вороном! - заметил Балин. - А мне казалось, ты ворон
недолюбливаешь. В прошлый раз ты от них прямо шарахался.
- Так то вороны! И к тому же противные грубиянки
подозрительного вида. Ты слышал, как они нас обзывали! Нет,
вороны совсем другое. Народ Трора когда-то очень дружил с ними,
они приносили нам тайные сведения, а в награду получали от нас
всякие блестящие вещицы, которые с удовольствием прятали у себя
в гнездах. Они живут долго, память у них прекрасная, и все, что
знают и помнят, они передают своим детям. В молодости я знавал
многих воронов. Ведь и эту высоту когда-то называли Вороньей
потому, что здесь над караульным помещением жила знаменитая
мудрая пара воронов - старый Карк и его жена. Не думаю, однако,
чтобы кто-нибудь из этой древней породы остался в живых.
Едва он замолчал, старый дрозд издал громкий крик и
немедленно улетел. - Мы его не понимаем, - сказал Балин, - но
он-то, уверен, понимает нас. Следи внимательно, сейчас что-то
будет. Немного погодя послышалось хлопанье крыльев, вернулся
дрозд, и не один, а вместе с дряхлым-предряхлым вороном. Почти
слепой, с лысой головой, огромный ворон еле передвигался.
Опустившись на площадку, он медленно, с трудом скакнул к
Торину.
- О Торин, сын Трейна, и Балин, сын Фандина, - прокаркал
он (и на этот раз Бильбо все понял, так как ворон говорил
человечьим, а не птичьим языком). - я - Роак, сын Карка. Карк
умер, ты знал его когда-то. Сто пятьдесят три года протекло с
тех пор, как я вылупился из яйца, но я помню все, что
рассказывал отец. Ныне я предводитель больших воронов, живущих
в окрестностях Горы. Нас мало, но зато мы помним прежнего
короля Под Горой. Большинство моих подданных сейчас
отсутствует, ибо с юга дошли великие новости - одни доставят
тебе радость, другие огорчат. Смотри! Птицы собираются к Горе и
к Дейлу со всех сторон, ибо распространилась весть, что Смог
умер!
- Умер? Умер? - наперебой закричали гномы. - Так, значит,
мы зря боялись, сокровища теперь наши! - Они вскочили и
запрыгали от восторга. - Да, он мертв, - ответил Роак. - Дрозд,
да не выпадут никогда его перья, видел, как погиб Смог, а ему
можно верить. Смог пал в битве с жителями Эсгарота три ночи
назад с восходом луны.
Не сразу удалось Торину успокоить гномов и убедить их
выслушать ворона до конца. Описав битву, престарелый ворон
продолжал: - Такова радостная весть, Торин Оукеншильд.
Возвращайся в свои
чертоги без страха, сокровища до поры до времени твои. До
поры до времени, потому что сюда стягиваются не только птицы.
Слух о смерти стража сокровищ прокатился повсюду, а легенда о
богатствах Трора не устарела от того, что ее рассказывали без
конца. Многие мечтают о том, что им тоже достанется часть
добычи. Сюда уже движется войско эльфов, и с ними -
стервятники, рассчитывающие на бой и кровопролитие. Озерные
жители ропщут и причину своих бедствий видят в гномах. Они
остались без крова, многие умерли. Смог разрушил их город,
поэтому они тоже думают возместить свои убытки за счет ваших
сокровищ, независимо от того - живы вы или погибли. Пусть ваша
мудрость подскажет, какой выбрать путь. Послушайте моего
совета: не доверяйте бургомистру Озерного города, больше
заслуживает доверия тот, кто застрелил дракона. Зовут его Бэрд,
он из Дейла, потомок Гириона. Человек он угрюмый, но верный.
Нам бы очень хотелось стать очевидцами мира между гномами,
людьми и эльфами. Но мир будет стоить вам немало золота. Я
кончил.
И тут Торин дал волю своему гневу: - Спасибо тебе, Роак,
сын Карка. Тебя и твое племя мы,
разумеется, не забудем. Но пока мы живы, никаким ворам и
насильникам не отнять у нас золото. Если хочешь заслужить нашу
благодарность, приноси нам известия о тех, кто будет
приближаться к Горе. И еще будет у меня к тебе просьба: если
есть среди вас молодые с сильными крыльями, пошли гонцов к моей
родне в северные горы, пусть расскажут о наших бедах. Главное -
добраться до моего двоюродного брата Дейна, что живет в
Железных Холмах, не так далеко отсюда, у него много опытных
воинов. Пусть поспешит нам на помощь!
- Не знаю, к хорошему или плохому приведет твое решение, -
прокаркал Роак, - но я сделаю, как ты просишь. И он тяжело
полетел прочь.
- Назад, в Гору! - воскликнул Торин. - Времени у нас в
обрез! - А еда нужна позарез! - подхватил Бильбо, всегда
мыслящий практично. Он считал, что с гибелью дракона
приключение их по существу закончено (в чем сильно ошибался).
Он отдал бы почти всю свою часть добычи, лишь бы мирно уладить
эту историю. - Назад в Гору! - повторили хором гномы, как будто
и не слыхали слов Бильбо. Пришлось последовать за ними.
У гномов оставалось в запасе несколько дней. Они еще раз
исследовали пещеры и установили, что войти можно только через
Главные ворота, все же остальные отверстия, ведущие в Гору
(кроме потайной двери), давно завалены Смогом, и от них не
осталось и следа. Поэтому гномы усердно взялись укреплять
главный вход и прокладывать к нему новую тропу. Внутри нашлось
сколько угодно лопат, топоров и молотков, оставшихся от
старинных рудокопов и плотников, а во всех этих видах работ
гномы по-прежнему не знали себе равных.
Пока они трудились, вороны постоянно приносили им вести.
Так, гномы узнали, что король эльфов повернул к озеру, -
значит, время еще есть. Выяснилась еще одна приятная новость: у
эльфов убежали несколько пони и сейчас бродили сами по себе на
берегах Быстротечной недалеко от бывшего лагеря гномов, где
сохранились кое-какие запасы провизии. Ворон отвел туда Фили и
Кили, они поймали пони и привезли на них все, что смогли.
Прошло четыре дня, и наконец гномы услыхали, что
объединенные армии жителей Озерного города и эльфов подходят к
Горе. За эти дни надежды их укрепились: еды должно было хватить
на несколько недель (главную пищу, разумеется, составлял
сухарник, порядком им надоевший, но даже сухарник лучше, чем
ничего); они успели поставить перед воротами каменную стену
сухой кладки, высокую и толстую. В стене они оставили смотровые
дырки, через которые могли и стрелять, но входа не сделали. Они
вылезали наружу и влезали внутрь по приставным лестницам, а
материалы втаскивали на веревках. Под новой стеной они
прорезали низкую арку для выбегавшего потока, а дальше так
раскопали узкое русло, что между горой и обрывом, с которого
поток падал к Дейлу водопадом, образовался широкий водоем.
Добраться до ворот теперь можно было только вплавь или по
узкому выступу вдоль скалы. Пони они повели к ступеням, шедшим
от старого моста вверх, сняли с них поклажу и отослали их без
седоков на юг, к хозяевам.
Наконец однажды ночью в долине вспыхнули огни - множество
огней, словно там зажгли костры и факелы. - Они пришли! -
воскликнул Балин. - Лагерь огромный. Должно быть, они вошли в
долину в сумерках.
В ту ночь гномы спали мало. Едва рассвело, они увидели
из-за стены группу воинов. Воины медленно взбирались наверх.
Скоро гномы разглядели вооруженных людей у озера и
стрелков-эльфов. Те влезли на обломки скал и оказались на
уровне водопада. И удивились же они, увидев перед собой водоем
и вместо ворот - стену, сложенную из свежеобтесанных камней!
Они остановились, переговариваясь, показывая руками, и в
эту минуту их громким голосом окликнул Торин: - Кто вы такие?
Почему вы пришли к воротам короля Под Горой вооруженные, словно
желая войны? Чего вы хотите?
Ему ничего не ответили. Одни повернули назад сразу, другие
еще некоторое время разглядывали укрепления, потом последовали
за первыми. В тот же день они перенесли лагерь и укрыли его
между отрогами Горы. Среди скал зазвучали голоса и песни, чего
не бывало уже давно. Эльфы заиграли на арфах, послышались
дивные мелодии. И со звуками музыки холодный воздух словно
согрелся, и до гномов донесся слабый аромат лесных цветов, как
будто сейчас была не глубокая осень, а весна.
Бильбо нестерпимо захотелось сбежать из суровой крепости,
спуститься вниз, присоединиться к веселому пиру у костров. У
гномов помоложе тоже дрогнули сердца: лучше бы, мол, все шло
по-иному, забормотали они, лучше бы дружить с этими
весельчаками. Но Торин насупился и бросил на них сердитый
взгляд. Тогда гномы вынесли арфы и прочие музыкальные
инструменты, найденные в сокровищнице, и заиграли и запели,
желая умилостивить Торина. Но их песня была непохожа на песни
эльфов и больше походила на ту первую, которую гномы пели
когда-то в хоббичьей норке:
Король законный занял трон,
В суровой битве пал дракон,
И всякий враг погибнет так -
Об этом заявляет он.
Ковали чаши мастера
Из золота и серебра,
Граня алмаз, рубин, топаз,
Они трудились до утра.
Былого мастерства секрет:
В корону врезать самоцвет,
Всадить в эфес звезду с небес
И в ожерелье - лунный свет.
Свободны здешние края,
Еды здесь много и питья.
Вперед, вперед, Лесной Народ,
Ведь королю нужны друзья.
Во все края наш зов таков:
В пещеры прежние, домой!
Лесной Народ, король вас ждет,
Воздаст вам щедрою рукой.
Король законный занял трон,
В суровой битве пал дракон,
И всякий враг погибнет так -
Об этом заявляет он.
Песня и впрямь понравилась Торину, он оттаял, повеселел и
принялся прикидывать, через какое время Дейн достигнет Одинокой
Горы, если выступил из Железных Холмов сразу же, как получил
весть от брата. Бильбо расстроился, услыхав песню и последующий
разговор, - уж очень они ему показались воинственными.
На другое утро гномы увидели отряд копьеносцев,
пересекавших реку и поднимавшихся по долине. Они несли зеленое
знамя короля эльфов и голубое знамя Озерного города. Вскоре они
очутились прямо перед стеной, закрывавшей ворота. И снова их
окликнул Торин громким голосом:
- Кто вы, пришедшие с оружием в руках к воротам Торина,
сына Трейна, короля Под Горой? На сей раз он получил ответ.
Высокий темноволосый человек с хмурым лицом выступил вперед.
- Приветствую тебя, Торин! Зачем ты укрылся там, точно
разбойник в берлоге? Мы с тобой пока не враги, мы не чаяли
видеть вас в живых и теперь радуемся. А раз уж вы живы, то у
нас есть о чем потолковать и посовещаться. - Кто ты и о чем нам
совещаться?
- я - Бэрд, от моей руки погиб дракон. Я освободил твое
богатство. Разве это тебя не касается? Кроме того, я - прямой
наследник Гириона из Дейла, в твоей сокровищнице найдется
немало драгоценных украшений, украденных когда-то Смогом из
этого города. Разве не стоит об этом потолковать? Далее, в
последней битве Смог разрушил дома жителей Эсгарота, а я пока
что служу их бургомистру. От его имени я спрошу тебя: неужели
нет в тебе сочувствия к чужому горю и страданиям? Тебе помогли
в трудную минуту, а ты в ответ навлек на них погибель, хотя и
не намеренно.
Что же, сказано было справедливо и честно, хотя тоном
гордым и угрюмым. Бильбо думал, что Торин признает законность
сказанного. (О том, что это он, он один обнаружил уязвимое
место дракона, никто никогда не вспомнил. Да он этого и не
ждал.) Но Бильбо не принял во внимание власти золота и
характера гномов. Долгие часы провел Торин в сокровищнице, и
алчность крепко завладела им. Главным образом он разыскивал
Аркенстон, но при этом замечал и другие чудесные вещи, с
которыми связаны были воспоминания о трудах и печалях его
народа.
- Самый главный и каверзный вопрос ты приберег на конец, -
ответил Торин. - Никто не имеет права посягать на сокровища
моего народа, ибо Смог, укравший их, лишил в свое время мой
народ крова, а кого и жизни. Сокровища не принадлежали дракону,
и теперь с их по мощью не искупить его злодеяний. Стоимость
товаров и полученную от жителей озера помощь мы честно
возместим. Но ничего, слышите, ничего не дадим, если нам будут
угрожать силой. Пока у наших дверей стоит вооруженное войско,
мы взираем на вас как на врагов и грабителей. Я тоже, в свою
очередь, спрошу вас: а какую часть сокровищ отдали бы нашему
клану вы, если бы нашли нас мертвыми?
- Вопрос обоснованный, - ответил Бэрд, - но вы не погибли,
а мы не грабители. И ведь кроме прав есть еще просто жалость,
которую богатый может испытывать к нуждающимся, если те
отнеслись к нему дружески, когда он бедствовал. Притом другие
мои вопросы остались без ответа.
- Повторяю, я не намерен вести переговоры с вооруженными
воинами, осаждающими мои ворота. А тем более с эльфами, к
которым я не питаю добрых чувств. Наши переговоры их не
касаются. Ступайте отсюда, пока в вас не полетели стрелы!
Захотите опять говорить со мной - сперва отошлите войско эльфов
обратно в лес, где им место, тогда и возвращайтесь, но без
оружия!
- Король эльфов - мой друг, он поддержал озерных жителей в
тяжелое время и сделал это по чистой дружбе, бескорыстно, -
возразил Бэрд. - Мы дадим вам срок одуматься. Образумьтесь к
нашему приходу! С этими словами Бэрд повернул назад, и отряд
спустился в лагерь.
Не прошло и нескольких часов, как снова явился отряд,
вперед выступили трубачи, и один из них, протрубив, объявил: -
От имени Эсгарота и Леса мы взываем к Торину Оукеншильду,
сыну Трейна, именующему себя королем Под Горой! Мы
предлагаем ему выполнить представленные ему требования или же
отныне считаем его своим заклятым врагом! Он обязан передать
одну двенадцатую часть богатств Бэрду как убийце дракона и
наследнику Гириона. Из этой части Бэрд выделит в помощь
Эсгароту, сколько найдет нужным. Но если Торин ищет дружбы и
уважения соседей, как было в обычае у его отцов в старину, то
сам внесет от себя долю для поддержки жителей озера.
В ответ Торин схватил лук и пустил стрелу в глашатая.
Стрела вонзилась в щит и затрепетала. - Если таков твой ответ,
- прокричал глашатай, - то объявляю
Гору осажденной. Вы не покинете ее до тех пор, пока не
призовете нас для перемирия и переговоров. Мы не поднимем на
вас оружия, но и не выпустим оттуда. Сидите на своем золоте и
ешьте его, коли охота!
На этом гонцы быстро удалились, и гномы остались
обдумывать свое положение. Торин впал в такую мрачность, что
никто не посмел бы ему перечить, если бы и захотел, но в том-то
и горе, что большинство гномов держалось одного с ним мнения,
за исключением разве толстяка Бомбура, Фили и Кили. Бильбо,
разумеется, не одобрил нового поворота событий. Ему и так давно
опостылела Гора, а тут еще предстояло сидеть в осаде! Это было
слишком!
"Вся Гора изнутри провоняла драконом, - ворчал он себе под
нос, - тошнит от этого запаха. И сухарник уже не лезет в
горло".
Ночной вор
Дни тянулись медленно и скучно. Гномы убивали время,
раскладывая сокровища по кучкам и приводя их в порядок. Торин
наконец завел разговор об Аркенстоне Трейна и убедительно
попросил своих спутников обшарить все углы.
- Аркенстон моего отца, - сказал он, - один дороже золотой
реки, а для меня он и вовсе не имеет цены. Из всего богатства
именно его я предназначаю для себя и жестоко отомщу всякому,
кто найдет его и утаит. Бильбо слышал его слова и очень
испугался : что будет, если
камень найдут? Он спрятал его в узелок с тряпьем, который
клал себе под голову вместо подушки. Но промолчал, потому что
по мере того, как скука становилась все невыносимее, в голове
его постепенно зрел план.
Все шло без изменений, как вдруг вороны принесли новость,
что Дейн с пятью сотнями гномов вышел из Железных Холмов и дня
через два будет в Дейле. - Боюсь, им не подойти к Горе
незамеченными, - закончил Роак.
- Как бы не завязался бой в долине. Не нравится мне это.
Народ они, конечно, решительный, но едва ли им под силу
справиться с войском, которое вас осаждает. А если и справятся,
то что ожидает вас? По пятам за ними идут зима и снег. Чем вы
будете кормиться без поддержки и расположения соседей? Дракона
не стало, но как бы сокровища не принесли вам смерть!
Но вразумить Торина было невозможно. - Зима и мороз
пощиплют людей и эльфов тоже, - возразил он. - Они, может быть,
не вынесут жизни в необитаемом крае. Как навалятся на них мои
родственники и нажмет зима - так они поневоле заговорят
по-другому.
В эту ночь Бильбо решился. Ночь была безлунная, небо
черное. Как только полностью стемнело, Бильбо отошел в угол
задней комнаты и вытащил из узелка веревку и Аркенстон,
завернутый в тряпицу. Потом вылез на верхушку стены. Там
дежурил Бомбур. - Здорово холодно! - сказал Бомбур. - А внутри
довольно тепло, - заметил Бильбо. - Еще бы. Но мне еще стоять
до двенадцати ночи, пробурчал толстяк. - Скверная вышла
история. Упаси бог, чтобы я осуждал Торина, да растет его
борода беспредельно, а только он всегда был упрямец и не
отличался гибкостью. - С гибкостью и у меня сейчас неважно, -
заметил Бильбо. - Ноги совершенно одеревенели, я оттоптал их на
каменных лестницах и в коридорах. Дорого я дал бы за то, чтобы
походить по мягкой травке. - А я бы дорого дал за глоток
чего-нибудь крепкого, за сытный ужин да за мягкую постель! - К
сожалению, пока осада продолжается, не могу тебе этого
предложить. Но зато могу предложить вот что: уже давно я не
стоял на часах и с удовольствием за тебя подежурю, если хочешь.
Все равно мне сегодня не спится. - Ты хороший товарищ, Бильбо
Бэггинс, с радостью соглашаюсь. Если что заметишь, не забудь -
сперва разбуди меня! Я лягу недалеко от двери, слева от входа.
- Ступай, ступай, - сказал Бильбо. - Я разбужу тебя в полночь,
а ты разбудишь следующего часового.
Едва Бомбур ушел, Бильбо надел кольцо, привязал веревку,
перелез через стену и начал спускаться вниз. Впереди у него
было пять часов. Бомбур будет спать, он мог спать в любое
время, после приключений в Черном Лесу он все мечтал увидеть те
же прекрасные сны. Остальные трудились, и вряд ли кому-то из
гномов, даже Фили и Кили, могло прийти в голову выйти на стену
не в свое дежурство.
Темнота стояла полная, дорога была незнакома. Наконец
Бильбо умудрился добраться до излучины, и оставалось перейти
вброд, чтобы выйти прямо к лагерю. Поток в этом месте был
неглубокий, но широкий, и маленький хоббит с трудом перебрался
в темноте на другую сторону. Он был почти уже на том берегу,
как вдруг оступился на скользком камне и с шумом шлепнулся в
холодную воду. Только он выбрался на сушу, дрожа от холода и
отплевываясь, как подбежали эльфы с фонарями и стали шарить
между камнями.
- Нет, это не рыба! - сказал один. - Тут прячется шпион.
Прикройте фонари, а то ему они помогут больше, чем нам, если он
- забавное маленькое существо, слуга гномов. - Слуга, вот еще!
- в негодовании фыркнул Бильбо - и тут же громко чихнул. Эльфы
немедленно кинулись на звук. - Светите сюда! - окликнул их
Бильбо. - Тут я, тут! - Он стянул кольцо с пальца и выглянул
из-за валуна.
Эльфы мигом оправились от изумления и схватили его. - Кто
ты? Гномовский хоббит? Что ты тут делаешь? Почему наши часовые
тебя не заметили? - забросали они Бильбо вопросами. - я -
мистер Бильбо Бэггинс, - ответил он с достоинством, - спутник
Торина. Я хорошо знаю вашего короля в лицо, но он, вероятно, не
знает, как выгляжу я. Меня наверняка помнит Бэрд, и его-то я и
хочу видеть. - Вот как! - сказали эльфы. - А какое у вас к нему
дело ?
- Какое бы ни было, любезные эльфы, оно касается только
меня. Если есть у вас желание вернуться в родные леса, а не
сидеть вечно в этом унылом холодном месте, ведите меня поскорее
к костру, чтобы я обсох, а потом дайте поговорить с
начальниками. Только скорее. Я могу провести здесь не больше
двух часов.
Вот как случилось, что часа через два после побега Бильбо
сидел у жаркого костра перед большой палаткой, а рядом, с
любопытством глядя на него, сидели король лесных эльфов и Бэрд.
Хоббит в доспехах, сделанных руками эльфов, заверну<%8>тый
в<%8> старое одеяло, - такое зрелище увидишь не каждый день.
- Знаете, право, - Бильбо говорил самым своим деловым
тоном, - создалось совершенно невыносимое положение. Я лично
крайне устал от всей этой истории. Я хочу домой, на запад, там
жители гораздо благоразумнее. Но, понимаете, у меня в этом деле
свой интерес - четырнадцатая доля, как гласит письмо, к
счастью, я его сохранил. - И он достал из кармана своей старой
куртки, надетой поверх кольчуги, смятое, сложенное во много раз
письмо Торина, найденное им на каминной полочке под часами. -
Четырнадцатая часть общего дохода, - продолжал он. - Лично я
готов внимательно рассмотреть ваши притязания и вычесть из
целого справедливо причитающуюся вам сумму и только потом
заявить право на свою долю. Но вы не знаете Торина Оукеншильда.
Уверяю вас, он так и будет сидеть на куче золота, пока не умрет
с голоду, если вы отсюда не уйдете.
- Ну и пусть! - отозвался Бэрд. - Такому безмозглому
упрямцу туда и дорога.
- Совершенно верно, - продолжал Бильбо. - Я вас понимаю.
Но, с другой стороны, зима приближается, скоро тут будет и
снег, и мороз. Продовольствия будет не хватать, даже эльфам
придется туго. Возникнут и другие трудности. Вы не слыхали про
Дейна и гномов с Железных Холмов?
- Слыхали когда-то. А какое они имеют к нам отношение? -
спросил король. - Так я и думал. Значит, у меня есть кое-какие
сведения,
которых нет у вас. Дейн, должен вам сообщить, находится в
двух днях перехода отсюда, с ним по крайней мере пятьсот
свирепых гномов; многие из них опытные воины, участвовали в
ужасной войне гномов с гоблинами, вы несомненно о ней слыхали.
Когда они дойдут сюда, начнутся большие неприятности.
- Зачем ты нам все это рассказываешь? - сурово спросил
Бэрд. - Ты предаешь твоих друзей или запугиваешь нас? - Дорогой
Бэрд! - пропищал Бильбо. - Не спеши с выводами! В жизни не
встречал таких подозрительных людей! Просто я пытаюсь избавить
от неприятностей всех заинтересованных лиц. Теперь я сделаю вам
предложение. - Послушаем! - отозвались король и Бэрд. - Вернее,
посмотрим! - поправил хоббит. - Вот! - И он вынул из тряпицы
Аркенстон.
Сам король эльфов, чьи глаза привыкли взирать на красивые
вещи, был поражен. Даже Бэрд молча дивился камню. Словно шар,
наполненный лунным светом, висел он перед ними в сети,
сотканной из сверкания снежинок. - Это Аркенстон Трейна, -
пояснил Бильбо, - Сердце Горы. И
сердце Торина. Для него камень ценнее золотой реки. Отдаю
его вам. Он поможет вам вести переговоры. - И Бильбо не без
сожаления протянул чудесный камень Бэрду. Тот, как
зачарованный, уставился на Аркенстон в своей руке.
- Но как он достался тебе и почему ты отдаешь его, как
свой? - спросил он, оторвав с усилием взор от камня. - Н-ну, -
смущенно ответил хоббит, он не совсем мой, но
я...понимаете, я готов не требовать своей доли. Может, я и
Взломщик, со стороны виднее, я лично себя таковым никогда не
считал, но Взломщик более или менее честный. <%8>Сейчас я
возвращаюсь назад, и пусть гномы делают со мной, что хотят.
Надеюсь, камень принесет вам пользу.
Король эльфов посмотрел на Бильбо, как на диковину. -
Бильбо Бэггинс! - сказал он. - Ты более достоин носить
королевские доспехи эльфов, чем многие из тех, на ком они
сидят лучше. Но что-то я сомневаюсь, чтобы Торин Оукеншильд
думал так же! Пожалуй, я все-таки лучше знаком с гномами, чем
ты. Вот мой совет: оставайся с нами, тут тебе будут оказаны
почет и гостеприимство.
- Спасибо, спасибо большое, - ответил Бильбо и поклонился.
- Я думаю, негоже было бы покинуть друзей сейчас, после того
как мы столько пережили вместе. Да и я обещал старине Бомбуру
разбудить его в двенадцать ночи ! Сколько ни уговаривали его,
он не остался, тогда с ним послали провожатых, и король с
Бэрдом на прощанье отдали ему честь. Когда Бильбо проходил
через лагерь, какой-то старик, сидевший у дверей одной из
палаток, закутавшись в темный плащ, встал и подошел к нему.
- Отличный поступок, мистер Бэггинс! - сказал он, хлопая
Бильбо по спине. - Прост-прост, а всегда выкинет что-нибудь
неожиданное! Это был Гэндальф! Впервые за много дней Бильбо
пришел в восторг. Но когда он тут же хотел расспросить
волшебника, тот остановил его :
- Все в свое время! Если не ошибаюсь, события идут к
концу. Тебе сейчас придется солоно, но не унывай! Может, ты и
выкрутишься. Вас всех ожидают такие новости, о которых даже
вороны не слыхали. Доброй ночи! Озадаченный, но в то же время
приободренный, Бильбо поспешил
дальше. Его привели к безопасному броду и благополучно
доставили сухим на другой берег; тут он распростился с эльфами
и стал карабкаться вверх к воротам. Им вдруг овладела безмерная
усталость, но все-таки он влез по веревке на стену еще до
полуночи. Веревка, слава богу, висела там, где он ее оставил.
Он отвязал ее, спрятал, а потом уселся на стене и задумался:
что же произойдет дальше? На душе у него было тревожно.
В двенадцать он разбудил Бомбура, потом свернулся в уголке
калачиком и, не слушая благодарностей толстяка (он сознавал,
что не очень-то их заслужил), крепко заснул, выбросив из головы
все заботы. И, скажем по секрету, он видел во сне яичницу с
беконом.
Гроза разразилась
На другое утро спозаранку в лагере раздались звуки
труб. Вскоре на узкой тропе показался гонец. На некотором
расстоянии от стены он остановился, окликнул гномов и спросил,
согласен ли Торин выслушать новых послов, - есть новости, и
обстоятельства переменились.
- Вероятно, подходит Дейн! - сказал Торин своим
сподвижникам. - Они прослышали о его приближении. Я так и
думал, что настроение у них живо переменится. Пусть придут в
небольшом количестве, без оружия, и я выслушаю их! - крикнул он
посланцу. Около полудня снова заколыхались знамена Леса и
Озера.
Приближалось двадцать человек. В начале узкой тропы они
положили мечи и копья и приблизились к воротам. Гномы с
удивлением увидели Бэрда и короля эльфов, впереди которых
выступал какой-то старик в плаще и капюшоне, несший в руках
деревянную шкатулку, окованную железом.
- Приветствую тебя, Торин, - произнес Бэрд. - Ты не
передумал? - Мое решение не меняется оттого, что несколько раз
взошло и село солнце, - ответил Торин. - Ты пришел задавать мне
пустые вопросы? Я вижу, войско эльфов не отослано домой, как я
велел! Ты пришел зря. Пока они тут, я отказываюсь вести
переговоры. - Так, значит, не существует ничего, за что бы ты
отдал часть твоего золота? - Ничего такого, что можешь
предложить ты. - А что скажешь об Аркенстоне Трейна? - спросил
Бэрд, и в тот же миг старик откинул крышку шкатулки и поднял
вверх драгоценный камень. Камень сверкнул ярким белым блеском.
От изумления у Торина отнялся язык. Долгое время все молчали.
Наконец Торин заговорил, и голос его звучал хрипло от
сдерживаемой злобы: - Этот камень принадлежал моему отцу, он
мой. Почему я должен выкупать свою собственность? - Любопытство
взяло верх, и он, не удержавшись, спросил: - Как попала к вам в
руки святыня нашего королевского рода? Правда, ворам не задают
таких вопросов. - Мы не воры, - возразил Бэрд. - То, что
принадлежит тебе, мы отдадим в обмен на наше. - Как он попал к
вам, я спрашиваю? - с нарастающим гневом закричал Торин. - Я
дал! - пискнул до смерти перепуганный Бильбо, выглядывая из-за
стены.
- Ты? Ты? - завопил Торин, поворачиваясь к хоббиту и
хватая его обеими руками. - Жалкий хоббит! Ах ты... Взломщик
паршивый! - От возмущения Торин не находил слов и тряхнул
бедного Бильбо, как щенка. - Клянусь бородой Дьюрина! Хотел бы
я увидеть сейчас Гэндальфа! Будь он проклят за то, что подсунул
нам тебя! Пусть отсохнет его борода! А тебя я сброшу со скалы!
- И Торин поднял Бильбо кверху.
- Остановись! Твое желание исполнилось! - произнес чей-то
голос. Старик со шкатулкой скинул плащ и капюшон. - Гэндальф
тут! И кажется, как раз вовремя. Вам не нравится мой Взломщик -
что делать, но, пожалуйста, не калечьте его! Поставьте его и
послушайте сперва, что он скажет.
- Да вы все тут в заговоре! - зарычал Торин и неохотно
поставил Бильбо на стену. - Никогда больше не буду иметь дело с
волшебниками и их приятелями. Что ты можешь сказать в свое
оправдание, ты, крысиное отродье? - Ай-ай-ай, как все это
неприятно! - сказал Бильбо. - Может
быть, вы помните, что разрешили мне самому выбрать свою
четырнадцатую часть? Возможно, я принял ваше разрешение
чересчур буквально, мне говорили, что гномы порой любезнее на
словах, чем на деле. Правда, было время, когда вы, смею думать,
считали, что я вам принес кое-какую пользу. Крысиное отродье...
Нет, вы слыхали? Так это и есть благодарность за услуги,
которую вы мне обещали, Торин, от себя и от вашей семьи?
Считайте, что я распорядился своей долей, как хотел, и покончим
с этим!
- Так я и сделаю, - мрачно отозвался Торин. - Я покончу с
тобой все отношения. Смотри не попадайся мне больше! - Он
повернулся и крикнул вниз через стену: - Меня предали! Расчет
был верный: я не могу не выкупить Аркенстон, сокровище нашего
рода. За него я отдаю четырнадцатую часть богатства серебром и
золотом. На это уйдет доля изменника, пусть он убирается с этой
наградой, а вы там делите ее, как знаете. Ему перепадет
немного, не сомневаюсь. Забирайте его, коли хотите, чтобы он
остался жив. Я расстаюсь с ним без сожалений. - Спускайся к
своим друзьям, - буркнул он, обращаясь к Бильбо, - а не то я
тебя сброшу.
- А как же золото и серебро? - спросил Бильбо. - Отдадим
своим чередом, когда управимся. Спускайся! - Пока не будет
выкупа, камень останется у нас! - воскликнул Бэрд. - Для короля
Под Горой вы ведете себя не слишком красиво, - проговорил
Гэндальф. Но все еще может перемениться. - Вот именно, -
подтвердил угрожающе Торин; и так велика была власть богатства
над его душой, что он уже прикидывал, как бы с помощью Дейна
захватить Аркенстон и не уплатить обещанный выкуп.
Бильбо спустился по веревке со стены, и в награду за все
труды ему досталась лишь кольчуга, подаренная раньше Торином.
Многие гномы не могли смотреть ему в глаза от стыда и искренне
жалели, что Бильбо изгнан с позором. - До свиданья! - крикнул
им Бильбо. - Может, мы еще встретимся как друзья. - Прочь! -
рявкнул Торин. - На тебе кольчуга, сделанная руками гномов, она
слишком хороша для тебя. Стрелой ее не пробьешь, но если ты
сейчас же не уберешься, я тебе ноги прострелю, жалкая тварь!
Скорей! - Не торопись! - сказал Бэрд. - Мы даем вам время до
завтрашнего утра. В полдень мы вернемся и проверим, приготовлен
ли выкуп за камень. Если все будет без обмана, уйдем мы и уйдет
войско эльфов. А теперь до свиданья!
Они ушли к себе в лагерь, а Торин немедленно послал гонцов
Роака к Дейну, велел пересказать, что здесь произошло, и
поторопить его. Прошел день, миновала ночь. Наутро ветер
переменился, было
пасмурно и мрачно. На рассвете в лагере людей и эльфов
поднялся переполох: скороходы донесли, что из-за восточного
отрога показалось войско. То был Дейн. Он шел без привала всю
ночь и потому прибыл раньше, чем ожидали. На каждом его воине
была длинная стальная кольчуга до колен, на ногах - поножи из
тонкой и гибкой металлической сетки; только подданные Дейна
владели секретом ее выделки. Гномы вообще необычайно сильны и
выносливы для своего роста, но воины Дейна выделялись особенной
силой. В руках они держали тяжелые двуручные боевые мотыги,
сверх того у каждого на боку висел короткий широкий меч, а за
спиной - круглый щит. Бороды у них были расчесаны надвое,
заплетены и заткнуты за пояс. Шлемы были железные, башмаки тоже
железные, а лица - суровые. Затрубили трубы, призывая к оружию
людей и эльфов.
Армия гномов приближалась с поразительной быстротой; они
остановились между рекой и восточным отрогом, после чего
несколько воинов перешли реку и, не доходя до лагеря, положили
на землю оружие и подняли кверху руки в знак мирных намерений.
Бэрд сам вышел им навстречу, и Бильбо с ним.
- Нас послал Дейн, сын Нейна, - сказали гномы. - Услыхав,
что возродилось прежнее королевство, мы поторопились
соединиться с нашими родственниками. А кто вы такие? Зачем вы
стоите под укрепленными стенами, словно враги? Если передать
эти приличествующие случаю старомодно учтивые
слова простым языком, то они означали: "Вам тут делать
нечего. Мы все равно пройдем дальше, так что посторонитесь, или
будем драться". Гномы хотели протиснуться между Горой и
излучиной реки, так как этот узкий перешеек выглядел наименее
защищенным.
Бэрд, естественно, отказался пропустить гномов к Горе. Он
твердо решил сперва дождаться золота и серебра в обмен на
Аркенстон; он не верил, чтобы Торин исполнил свое обещание
после того, как получит столь значительное и воинственное
подкрепление. Новоприбывшие доставили бы в крепость большой
запас продовольствия, ибо воины Дейна, несмотря на быстроту
перехода, несли на спинах громадные тюки. Тогда осажденные
выдержали бы многонедельную осаду, а тем временем подоспели бы
новые и новые гномы, так как родственников у Торина сохранилось
много. Гномы могли также открыть другие входы и поставить там
охрану, и тогда осаждающим пришлось бы буквально окружить Гору
со всех сторон, а на это у них не хватило бы народу.
Бэрд совершенно правильно угадал замыслы гномов (недаром
летали взад-вперед между Торином и Дейном вороны). Но путь
гномам был пока прегражден, поэтому как они ни горячились, а
пришлось послам удалиться, бранясь себе в бороды. Бэрд сразу же
послал к воротам своих гонцов, но никакого выкупа они там не
обнаружили. Более того, в них полетели из-за стены стрелы и они
в испуге повернули обратно. В лагере у людей и эльфов поднялась
суматоха, как перед боем. Гномы Дейна уже наступали вдоль
восточного берега реки.
- Простофили, усмехнулся Бэрд, - так близко подойти под
самую Гору! Они ничего не смыслят в надземной войне, привыкли
воевать в рудниках. С их правого фланга у нас спрятано в скалах
много лучников и копьеносцев. Говорят, кольчуги у гномов
хороши, но мы это проверим. Мы нападем на них сейчас, сразу с
обеих сторон, пока они не опомнились.
Но король эльфов промолвил: - Нет, ради золота я не стану
торопиться начинать битву. Гномы
все равно не минуют нас, и что бы они ни затеяли, мы сразу
заметим. Будем надеяться, что примирение еще возможно. Если же,
к несчастью, дело дойдет до схватки, что ж, на нашей стороне
численный перевес.
Король, однако, не принял в расчет характера гномов.
Сознание, что Аркенстон в руках у осаждающих, лишало их покоя.
Они уловили колебания Бэрда и его друзей и решили нанести удар
немедля. Внезапно, без всякого предупреждения они молча пошли в
атаку. Запели луки, засвистели стрелы.
Бой начался! И вдруг, еще внезапнее, наступила тьма! Небо
закрыла черная туча. Поднялся ураган и принес раскаты грома (и
это накануне зимы!), молния осветила вершину Горы. А ниже
грозовой тучи появилась еще одна - черный вихрь, мчавшийся к
Горе не по ветру, а с севера, будто туча из птиц, настолько
сплошная, что просвета между крыльями не было.
- Стойте! - закричал вдруг Гэндальф, он встал между
наступающими гномами и рядами людей и эльфов и поднял руки. -
Стойте! - повторил он громовым и грозным голосом, и посох его
сверкнул, как молния. - Грядет ужас! Увы, скорее, чем я думал.
Близятся гоблины! С ними Больг, чьего отца Азога ты убил в
рудниках Морайи, о Дейн! Смотрите! Над армией гоблинов несутся
летучие мыши. Гоблины скачут на варгах, и варги у них в свите!
Смятение охватило изумленных воинов. Тьма все сгущалась.
Гномы с ужасом глядели в небо. У эльфов из груди вырвался стон.
- Сюда! - закричал Гэндальф. Мы еще успеем держать совет. Пусть
Дейн, сын Нейна, придет к нам.
Так началась битва, которой никто не ожидал, ее назвали
потом битвой пяти армий. Страшно вспомнить о ней! На одной
стороне были гоблины и чудовищные варги, на другой - эльфы,
люди и гномы. История этой битвы такова. С момента смерти
Верховного Гоблина
враждебность его племени к гномам переросла в смертельную
ненависть. Гонцы засновали между их городами, колониями,
крепостями; гоблины решили овладеть всем Севером. Тайным
образом собирали они сведения; под всеми горами ковалось
оружие, вооружались армии. Потом гоблины двинулись в поход. Они
шли под землей, туннелями, либо под покровом ночи. И наконец в
глубине большой горы Ганабад, где была их столица, собралось
невиданное войско. Гоблины задумали дождаться грозы и напасть
на гномов врасплох. Здесь они услыхали весть о гибели Смога и
обрадовались. Ночь за ночью бежали они между гор по пятам за
Дейном и внезапно появились у Горы. Никто, даже вороны не
ведали об их нашествии. Что было известно Гэндальфу, нельзя
сказать, но, во всяком случае, столь внезапное нападение
явилось и для него неожиданностью. На совете Гэндальф, король
эльфов, Бэрд и Дейн выработали следующий план: гоблины -
всеобщие враги, с их приходом распри должны быть забыты.
Единственный способ - заманить гоблинов в долину между отрогами
Горы, а самим засесть наверху. Но если часть войска гоблины
перебросят через Гору, окружив ее со всех сторон, то союзники
пропали, так как тогда гоблины атакуют их и с тыла и сверху.
Гроза пронеслась, гром укатился на юго-восток, но туча летучих
мышей опускалась все ниже, кружилась у них над головой,
закрывая свет и наполняя сердца страхом.
- К Горе! - закричал Бэрд. - Займем места, пока есть
время! На южном отроге по всему склону стояли эльфы, на
восточном -
люди и гномы. Бэрд с отрядом наиболее проворных людей и
эльфов взобрался на гребень восточного отрога, чтобы обозревать
северную сторону. О ужас! Окрестности Горы почернели от полчищ
врагов. Через минуту передние гоблины обогнули отрог и хлынули
в долину. То были лучшие наездники среди гоблинов, их вой и
визг раздирали уши. Отряд храбрецов из войска Бэрда встал у них
на пути, пытаясь отвлечь их. Потом люди разбежались в стороны,
но многие были убиты. Как и надеялся Гэндальф, гоблины,
разозленные нежданным сопротивлением, сосредоточились позади
авангарда и теперь в ярости кинулись в долину. Их
багрово-черных знамен было не сосчитать, гоблины неслись
беспорядочным и буйным потоком.
Страшная то была битва. Самое опасное из приключений
Бильбо, которым впоследствии он больше всего гордился и которое
с удовольствием вспоминал, хотя роль его тогда была весьма
незначительна. Собственно говоря, он с самого начала надел
кольцо и исчез из виду, не избавившись, однако, полностью от
опасности. Волшебное кольцо не спасает в полной мере в случае
нападения гоблинов и не отвращает летящие стрелы и копья. Зато
оно все-таки помогает выскальзывать из-под ног, и голова ваша
не становится избранной мишенью какого-нибудь ретивого гоблина,
желающего снести своим мечом именно ее. Снести ее могут только
случайно.
Первыми бросились в атаку эльфы. Их воодушевляла
ожесточенная холодная ненависть к гоблинам. Так сильна была их
злоба, что копья и мечи в их руках светились во тьме холодным
сиянием. Когда вражеское войско столпилось в долине, эльфы
выпустили в них ливень стрел. Вслед за стрелами полетели тысячи
копий. Гоблины оглушающе выли. Скалы почернели от гоблинской
крови. Едва гоблины оправились от натиска эльфов, в долине
прокатился рокочущий рев. С возгласами "Морайя!" и "Дейн!"
выскочили с другой стороны гномы Железных Холмов, потрясая
боевыми мотыгами, а за ними выбежали воины Озерного города с
длинными мечами.
Паника охватила гоблинов. Они повернулись навстречу новому
врагу, и тогда эльфы снова бросились в атаку в удесятеренном
количестве. Многие гоблины уже ударились в бегство вдоль реки,
чтобы избежать ловушки, варги уже стали кидаться на своих
седоков, разрывая трупы и раненых. Уже победа, казалось,
близка, как вдруг сверху раздались новые клики. Гоблины
действительно взобрались на Гору с обратной стороны и теперь
бешеным потоком струились по склонам вниз, не обращая внимания
на тех из своих, кто с воем срывался в пропасть. Гоблины хотели
атаковать отроги сверху, от ворот. На каждый отрог вели тропы с
главной Горы; людей, эльфов и гномов Дейна не хватало, они не
могли перерезать каждую тропу. Надежда на победу померкла.
Удалось отразить лишь первый натиск черной лавины.
День давно перевалил за половину. Гоблины снова собрались
в долине. Туда уже примчались хищные варги и с ними гвардия
Больга - гоблины громадных размеров со стальными кривыми
саблями. Грозовое небо все темнело. По-прежнему большие летучие
мыши кружили над головами эльфов и людей и впивались в раненых,
как вампиры. Бэрд изо всех сил защищал восточный отрог, но
постепенно и он начал отступать. А эльфов вместе с королем
загнали к самому сторожевому посту на Вороньей Высоте.
Вдруг послышался громкий клич, из ворот раздался звук
трубы. Они забыли про Торина! Часть стены, разбитая ломом,
свалилась в водоем. Из пролома выскочили король Под Горой и его
соратники. Куда девались их плащи и капюшоны?! Их заменили
сверкающие доспехи. Глаза гномов горели красным огнем. В
сумерках золотые доспехи Торина светились как будто раскаленный
металл на углях.
Гоблины, засевшие на Горе, начали сбрасывать на них камни,
но гномы продолжали спускаться, прыгая с уступа на уступ. Так
они сбежали по склону в долину и вступили в бой. Варги и
всадники падали мертвыми или обращались в бегство под их
натиском. Торин с бешеной силой размахивал мечом, и казалось,
что он неуязвим.
- Ко мне! Ко мне, эльфы и люди! Ко мне, мои родичи! -
взывал он, и голос его гудел в долине, как рог. К нему на
помощь бросились гномы Дейна. Туда же вниз сбежали с
отрогов многие люди, и Бэрд не смог удержать их. С другой
стороны появились копьеносцы эльфов. Гоблинов опять разбили,
долина покрылась черными грудами отвратительных трупов. Варгов
отогнали, Торин теснил мечом гвардию Больга, но не мог же он
пронзить все ряды сразу. Уже много полегло людей, и гномов, и
прекрасных эльфов, которые могли бы жить да жить в своих лесах.
По мере того как долина расширялась, атака Торина ослабевала.
Соратников его было слишком мало, фланги не защищены. Скоро
варги перешли в атаку, и гномам Торина пришлось образовать
кольцо, ибо со всех сторон их окружили гоблины и волки. Гвардия
Больга с воем устремилась на наших гномов, точно волны на
песчаный остров. Друзья уже не могли им помочь, так как с Горы
сыпались все новые полчища гоблинов, и повсюду людей и эльфов
медленно одолевали.
На эту картину с горестью взирал Бильбо. Он занял позицию
на Вороньей Высоте вместе с эльфами, отчасти потому, что оттуда
было больше шансов спастись, а отчасти (как подсказывала ему
туковская часть его сознания) потому, что в неизбежной
последней схватке он предпочитал защищать короля эльфов.
Гэндальф, кстати сказать, тоже сидел рядышком на земле,
погруженный в глубокое раздумье, очевидно собираясь устроить
под конец какой-то последний волшебный взрыв.
"Теперь уже недолго осталось, - думал Бильбо. - Как только
гоблины захватят ворота, так мы все будем перебиты или взяты в
плен. Как подумаешь, сколько пришлось всего перенести зря, так,
право, плакать хочется. По мне, лучше бы старина Смог продолжал
лежать на проклятых сокровищах, все равно они теперь достанутся
этим гнусным тварям. Бедный толстяк Бомбур, бедные Балин, Фили
и Кили, и Бэрд тоже, и озерные жители, и веселые эльфы - все
они погибнут! Горе мне! Много я слыхал песен про битвы, и так
выходило, будто и поражение может приносить славу. А на самом
деле все это очень неприятно, чтобы не сказать печально. Как бы
мне хотелось очутиться где-нибудь подальше!" Ветер вдруг
разогнал тучи, запад перерезала красная полоса заката. Бильбо
обернулся на свет, у него вырвался громкий возглас, сердце
часто забилось - на фоне светлой полосы он увидел темные
летящие тени.
- Орлы! Орлы! - закричал он. - Приближаются орлы! Глаза
редко подводили Бильбо. В самом деле, это летели орлы, ряд за
рядом, несчетное войско, должно быть, собранное со всех гнезд
Севера. - Орлы! Орлы! - Бильбо прыгал и размахивал руками.
Видеть его эльфы не могли, но услышали. Они подхватили крик, и
голоса их разнеслись по всей долине. Орлы! - еще раз крикнул
Бильбо, но тут камень, брошенный сверху, ударил его по шлему,
Бильбо рухнул на землю и больше ничего не видел и не слышал.
