Мир ARGOS - правила ARGOS. Законы над нами не властны!

На старом табурете в мокрой и сырой квартире сидел парень лет, эдак двадцати пяти : короткая стрижка, русые, неухоженные и сальные волосы. Посмотрите - он сейчас что-то усердно пишет за столом на старых бумагах, кажется на клочках старой газеты... Не экономит. А зря. В последнее время поставки товаров в наш город почти прекратились. Ладно, давайте сделаем бестактный поступок и заглянем к нему за плечо :
“Долго же я не писал вам. Всё никак не мог решиться..” Ой, подождите. Где-то это уже мы видели... Посмотрим, что он пишет дальше :
“Простите родные - пишу на старом куске газеты “Молодёжь и техника” 25 числа пятого месяца, года разбитой волги. Сирень расцвела, но жаль,что ненадолго. Всё равно её срежут. Не любят они запаха сирени. Почему? Не знаю. Ещё большая загадка для меня - они не выкапывают и не сжигают кусты, а дают каждый год вырасти новым цветкам. Просто обрезают распустившиеся ветки.
Да, неделька выдалась не очень удачной, но не безнадёжной. Поймал вчера двух Зернобобовских выпорей. Дойти до них - не просто, а уж поймать и ещё сложнее...”
Да пожалуй, он прав Зернобобовские выпори шустрые, клыкастые кабанчики, надо было бы их назвать веприками, как в старые добрые времена, но язык не поворачивается. С ростом в полтора метра и весом под 250 килограмм они очень живенькие и ловкие, а учитывая склонность к портации, и говорить нечего. Но, кабанчики - они и в Африке кабанчики, копыта и уши - на холодец. Кстати на Метерике их тоже развелось порядком. Не успеешь глазом моргнуть, а этот выпорочек у тебя уже за спиной, и так и старается насадить на свои клыки.
“Ну так вот. Это, если честно - чудо. Наши отвалили за них полторы тысячи рваненьких, так что смогу протянуть ещё недельку на подножном корму. Жадность торгашей в последнее время превысила все пределы.. Товаров давно не было, а цены гнут. Видят что людям и так плохо, так нет же.. Нужно своего орловского брата добить! Что бы продолжал целовать этим барыгам пятки. А сами как всегда и в ус не дуют.”
“Как вы то там сами поживаете? Как брательничек мой, Водяша, всё так же подстригает лапы этим, как их, вы писали мне, а вот вспомнил - Шленигам. Наверно мерзко заниматься такой работой?”

Скажу так . Появились однажды Шлениги, кто их так назвал - уже не помнит никто. Но не суть. Вышли из воды и давай права качать! Такие небольшие ростом - вроде и на людей похожи, но булькают, а глаза большие и чёрные как у рыб, кожа синюшная как у мертвяков. На руках перепонки.
Их то всё равно никто не понимал : булькают себе и булькают. Но явно не добро булькали. Ну, наш брат как всегда не промах. Раз кто-то громко булькает, значит тот не такой и звать его никак, и вообще с такими то лучше дел не иметь. Ну и пошло - поехало, сначала их луками и дубинами или мечами гоняли - кажется отпугивали. Но потом Шлениги осмелели, повытаскивали всякого мусора на берег и давай косить всех из своих тарахтелок, кто к берегам подходит. Слухи поползли : Шлениги атаку готовят. Выставились у берегов, булькают, лопочат, мусор свой доисторический протирают. Наступают рано утром 22 дня, девятого месяца, года Раннемора Сбритого.
Кто это говорил - лично мне не известно, а в тот день Шлениги и вправду напали. Практически не встретив сопротивления вклинились в Метерик как цунами: грабили, резали, но не сильно. Показухи было больше. Но видно тяжко то им без их водицы. В следующие недели сделали исход обратно в свои места. Часть попряталась по рекам, озёрам - разведчики наверно или диверсанты. Говорят, договор наши с ними совершили. Не знаю что предложили, но несколько городов на берегах исчезли с новых карт.

“Да, вам то на берегу там тяжело. Шлениги наверно так и мучат. Но нет худа без добра - вы там всегда при еде, воде, хоть и в оккупации. Хоть не хотел о плохом - у нас тут воды чистой мало. И колодцы сохнут, в воде песок сплошной, аж на зубах скрипит. Говорят в соседнем Липецке, с водицей хорошо, но туда три дня лесом и два дня полем. Ну с едой разбираемся, охотимся. На старых развалинах колбасу по древнему рецепту готовят, но не часто, вечно у них там какие-то проблемы, то какой-то конденсатор полетит, то глутамат загадочный кончится. Былоб нам меньше забот если бы вовремя привозили торговцы нам из-за границы что нибудь, в том числе и бумагу, а то писать уже совершенно не на чем стало. В сожжёных лесах чертовщина всякая творится, от обозов токма кусочки и остаются.
Но в целом наш городок процветает и живёт. Домики каменные, что остались - ещё будут служить укрытием, а если что - ломаем и новые строим, бревенчатые.
И знаете, всё никак не отобью мысль, что у меня за плечом всё кто-то стоит и как будто смотрит что я пишу. Наверно это у меня от нервов. Буду стараться больше отдыхать. На этой грустной ноте я заканчиваю письмо, надеюсь дойдёт, целую, Дыня.”

Ну вот, кажется закончил писать. Да, грустно, думал, он ещё что нибудь напишет. Дыня встал из-за стола, потянулся. Прошёл по коридору его маленькой квартирки, открыл входную дверь - веяло холодом почти опустевшей девятиэтажки. С грустным вздохом Дыня бросил письмо в свой почтовый ящик, затем застенчиво отвернулся - почтовый ящик хрюкнул, пробурчал что-то невразумительное и и через секунду в ящике уже ничего не было.
Давайте оставим пока нашего Дыню и если хотите, пройдёмся по улицам нашего городка.

Перед подъездом нас встречают кусты сирени. В этом районе их и вправду много. Хотя что такое район? Три девятиэтажки в три подъезда, что не развалились, за прошедшие годы.
Сейчас утро. На улице тихо, редко где взвоет собака или мяукнет кошка-оборотень. По серой тропинке, пестреющей пробившейся зеленью, давайте пройдём не в сторону сиреневого сада, особенно благоухающего в это время, а чуть дальше, к другому району городка.
Минут через десять, миновав небольшой лесок,усыпанный валунами, перед нами раскинется длинная мощёная камнем улица. Вдоль неё уже открылись окна бревенчатых избушек. Район молодой, перспективный, развивающийся. Не чета девятиэтажным махинам, что плюнь на них - развалятся.
Здесь уже чувствуется рука цивилизации. У каждого дома есть конюшня, хотя бы даже с одной лошадью и телегой. К домам и участкам подведена вода из реки. Ока - странное название... Бытует мнение, что когда этот район застраивали, батраки раскопали на берегу что-то побитое ржавчиной, метра полтора длинной, очень похожее на телегу, только у неё было 4 колеса и совершенно отсутствовало крепление для лошади.. Покопавшись, главный зодчий нашёл древние письмена. Они гласили, что названье этой повозке Ока и ездит она без участия животного, на какой то чудесной магической энергии двигателя внутреннего сгорания. Немного поразмыслив (реке то названья не было) решили так и обозвать. А улицу-район что теперь построена на дороге и реке, прозвали Окашинская. Хотя, если честно, это всего лишь навсего байка.
Как то нашли местные учёные древние карты, а на них ясно написано - река Ока - они спорить с древними не стали, так и порешили.
Чуть дальше, если пройти вдоль берега, можно увидеть как в неё впадает ещё одна река - Орлик. В честь неё и городок наш назвали. Но не гоже город было прозывать таким “крохотным” названьицем. Назвали - Орёл. И вроде величественно, и вроде как почётно.. Правда орлов тут уже несколько поколений не видывали и как они выглядят, только по старинным толмутам известно. Мы сюда вскоре вернёмся, а пока пройдёмся до местного рынка.
Через реку перекинут мост, прямиком как заканчивается мощёная камнем дорога. Кстати, она настолько древняя, что даже старожилы не в курсе, откуда ей было взяться посреди поля. На той стороне реки раскинулась главная и единственная торговая точка в городе - рынок. В базарный день здесь можно было найти всё, что пожелаешь, однако в последнее время из-за перебоев со снабжением оскуднели торговые лавки. Часть торговцев просто не появляется на рынке из-за отсутствия того,чем можно поднять своё благосостояние.
Заправляет рынком Мустиван Софитский. Его отец - Муставан, пришёл сюда вместе с поселенцами лет восемьдесят назад. Уже немолодой, но предприимчивый он понял, что развивающемуся городу потребуется место, куда будут стекаться товары. Но не только ему пришла подобная идея в голову. Конкурентов было множество. В основном это были выходцы с Родины Муставана - Друбиджаны. Ещё молодой рынок погряз в войне торговых кланов. Длилась эта бойня лет пятнадцать. В конце концов, победила молодость. То есть сын Муставана - Мустиван. Его отца, уже шестидесятилетнего старика, смертельно ранили на одной из сходок. Сын, не мог простить этого и включился в войну. Собрав вокруг себя множество сторонников своей невероятной харизмой (а кого-то просто подкупив), он просто таки подмял, обескровил, а затем и обезглавил другие кланы, установив начало:”Золотой Эры в Орле!” - как он сам говорил на одном из собраний.
Но, видимо, у Золотой Эры начались критические дни, впервые за последние 40 лет. Причиной всему - сожжёные леса.

Миновав торговые лавки, и прогулявшись до полей с пшеницей, мы наткнёмся на небольшую сторожку. Она одиноко стоит на дороге.
Её стражи не дремлют и неустанно день и ночь следят, что бы в город не попал никто из чужих. По крайней мере так гласят их правила...